Интервью у Дмитрия Орлова (Банк Возрождение)

Председатель правления банка "Возрождение" Дмитрий Орлов в интервью корреспонденту "Денег" Михаилу Смирнову заявил, что глобальный финансовый кризис уже закончился. По крайней мере в той части, в какой он влиял на российские банки.

В конце августа—сентябре ожидается очередная кризисная волна на финансовом рынке. Как вы относитесь к этим прогнозам?

— Ситуация, которая была на Западе, еще не рассосалась до конца, но мы видим положительные изменения. Были сложности с привлечением денег из-за рубежа. Но в марте, например, у нас была синдикация годового кредита на $50 млн. Мы довольно легко пролонгировали его на год. К тому же, что меня удивило, удалось еще и снизить ставку, и появилось еще несколько участников в синдикации. Сейчас мы уже практически подписали договор о предоставлении на 10 лет субординированного кредита — и тоже по разумной цене.

Все говорят о напряженности, но реально она не так велика. В России банковский сектор в целом не пострадал. У нас не так много банков зависело от западных денег, но отдельным игрокам, конечно, пришлось несладко. Активно развивая кредитование, они не имели своего фондирования.

Банка "Возрождение" кризис вообще никак не коснулся, так как доля своего фондирования у нас превышает 90-95%. Политика банка такова, что внешние заимствования не должны превышать 10% всего объема обязательств.

Вы говорите о разумной цене. Какова она сегодня для вашего банка?

— Субординированный кредит мы взяли по ставке около 7% годовых и около 7,5% — синдицированный. Это, я считаю, разумная цена.

Вы перенесли на второе полугодие облигационный заем, хотя планировалось сделать это в марте. С чем это связано?

— Сначала мы решили попробовать разместить заем в октябре прошлого года, но тут на рынках началась эта катавасия, поэтому пришлось перенести на весну. Ставку для себя мы определили не более 10-10,5% для трехгодичного займа без оферты. По данной цене в феврале нам удалось собрать 4,2 млрд руб., а не 5 млрд, как планировали. Поэтому было принято решение отказаться от размещения. Некрасиво, если бы мы набрали его не полностью, равно как и согласились бы на увеличение цены. Деньги по любой цене нас не интересуют. Теперь мы будем анализировать рынок ближе к осени, по данному займу у нас остается еще сентябрь.

Впрочем, то, что отказались от заимствования, мы с лихвой перекрыли за счет перевыполнения плана по привлечениям средств клиентов. У нас нет проблемы с ресурсами.

Надо полагать, что это были средства не частных клиентов?

— Да, это были средства наших корпоративных клиентов. Но депозиты физических лиц тоже растут. Как и раньше, впрочем. Когда мы рассматривали планы на этот год, то остановились, учитывая возможные кризисные явления, на самом консервативном сценарии. Но сейчас я могу говорить, что мы их существенно опережаем. Рост составляет около 60%, хотя мы планировали вдвое меньшую динамику, поэтому ресурсов нам хватает.

А другие банки как развиваются?

— Не вижу проблем для российского рынка. С одной стороны, я уже приводил наш пример: зарубежные партнеры по-прежнему готовы к сотрудничеству просто потому, что для них это выгодно. Может, доходность 9-10% для российского банка — это не навар, но вот для иностранного банка, работающего на 5-6%,— это подарок божий.

С другой стороны, я считаю, что основная волна списаний уже прошла. Самые крупные игроки уже показали свои убытки, и теперь им осталось привести в порядок свои балансы. Им открыты огромные лимиты заграничных центральных банков на поддержку. Были опасения, что вслед за кризисом ипотечных облигаций настанет черед и муниципальных. Но после заявления Федеральной резервной системы США стало ясно, что этого не произойдет. Значит, банкам не нужно создавать дополнительных резервов.

Хотя есть опасения, что по итогам третьего квартала текущего года размер убытков окажется даже больше, чем по итогам первого.

— Не думаю. Практически везде аудирование годовых отчетностей произошло. Аудиторы сейчас напуганы не меньше других. Они дорожат своей репутацией и, скорее всего, более щепетильно оценивали состояние банков. Поэтому я думаю, что основные списания все-таки прошли.

Думаете, аудиторы ужесточили свои оценки?

— Безусловно. Маловероятно, что кто-то из них хочет повторить судьбу "Артура Андерсена".

В прошлом году аудиторам, однако, не удалось разглядеть проблем в отчетностях банков, и кризис был в общем-то неожиданным.

— Аудиторов обвинять в этом довольно сложно. Они ориентировались на рейтинги и, исходя из этого, проводили оценку, анализировали достаточность резервов. Потом рыночная ситуация изменилась. Банки сами изменили резервы и начали списания. Поэтому я не думаю, что в третьем квартале размер списания будет больше, чем уже показано.

В первом квартале многие из крупнейших западных банков объявляли о создании фондов, куда выводились "плохие" долги и "опасные" ценные бумаги. Затем эти фонды распродавали их с большим дисконтом.

— Не стоит забывать тот факт, что под все "плохие" долги были резервы. Поэтому распродажа этих активов по любой цене — автоматическая прибыль для банка. Например, в 1998 году, когда в России случился дефолт, нам пришлось возвращать средства одному из иностранных партнеров. Чтобы вернуть все 100%, понадобилось некоторое время, но наш партнер был абсолютно спокоен, так как его операции в России были полностью застрахованы. А получив от нас деньги, он показал прибыль на все полученные средства.

И еще один момент: если есть покупатель, значит, кто-то видит возможность заработать на этих долгах. Значит, на рынке не поставлен крест. Банки же освободились от проблем.

Тем не менее, как указывают независимые аналитики, крупнейшие банки сейчас играют не последнюю роль в разогреве товарных рынков, чтобы компенсировать свои убытки. Оздоровляя одну часть своих активов, банки создают "пузырь" и потенциальные проблемы для других активов.

— Деньги должны работать. Если нельзя в одном месте вкладывать, нельзя в другом, они находят третье место. Но не сомневаюсь, что деньги вернутся на финансовый рынок. Возможно, их будут отдавать дороже, но лежать без дела они не могут.

То есть вы не видите угрозы от новых "пузырей"?

— Я не вижу сейчас никаких глобальных "пузырей".

А металлургия и нефть?

— Китай растет? Растет. Индия тоже. Их потребности в нефти и металле постоянно увеличиваются, так как собственных ресурсов не хватает.

То есть вы всецело уповаете на рост развивающихся экономик. Впрочем, помимо "пузырей" банкам может сейчас угрожать еще и изменение в отчетности. К сентябрю текущего года предполагается обсудить новые поправки к МСФО, которые содержат более жесткие требования к учету финансовых активов, а также указывают на необходимость уведомления о рисках конкретных активов.

— Мы, как и многие серьезные российские банки, уже давно перешли на МСФО и не видим в этом для себя никаких угроз. Нашу отчетность вот уже 16 лет аудирует "ПрайсвотерхаусКуперс Аудит". Они знают каждый кредит, наверное, лучше, чем я сам. Мы ничего не прячем.

Западные крупные банки тоже ничего не прятали, а потом случилось то, о чем мы сегодня с вами и говорим.

— Их проблемы возникли из-за того, что они слишком сильно увлеклись бумажной игрой. Их уровень развития выше, чем у нас, но это и создало проблемы. Портфели у них остались, а капиталы просели. Теперь им, как и российским банкам, приходится искать пути для наращения своего капитала — они вновь вынуждены обращаться к акционерам.

То есть если бы в России случилась ситуация, подобная американской, то многие банки пришлось бы закрывать из-за недостаточности капитала?

— Да, многие банки закрылись бы. Хотя надо понимать, что мы по сравнению с западными банками работаем примитивно — вот задолженность, вот обеспечение. Никаких проблем, например, с ипотекой у нас нет. Недвижимость идет в залог с дисконтом до 40%, который защищает даже от падения цен, не говоря уж о стагнации или росте цен. Но пока что я не вижу по всей нашей филиальной сети, чтобы где-то падала цена на жилье. Более того, я вижу, что люди несут в банк деньги. Значит, они зарабатывают больше.

Банк "Возрождение" является одним из лидеров ипотечного рынка России, а также кредитором строительной отрасли и должен хорошо чувствовать конъюнктуру. Какие сигналы сейчас идут из отрасли?

— Не буду говорить о мелких компаниях, которые зависимы от конъюнктуры. Они в меняющихся условиях могут и исчезнуть с рынка. Я хорошо знаю такие компании, как ПИК и СУ-155. Они сделали крупные вложения не в воздух, а в землю. Стоимость земли будет расти, это дефицитный товар. Даже если разрезать эти участки на кусочки и продать, то не потеряешь. Может, не заработаешь, но и не потеряешь.

А ваш банк сейчас продолжает кредитовать строительную отрасль?

— Мы сейчас продолжаем кредитовать физических лиц на приобретение жилья на стадии строительства. Имеем партнерские отношения с рядом крупных компаний, а также работаем с теми, кто ведет строительство в соответствии с требованиями законодательства.

Это вы говорите о физических лицах. А что происходит в банке с кредитованием компаний-застройщиков?

— Их у нас не так много. Это высокодоходный сегмент, но мы никогда особенно не лезли туда. Есть маленькие банки, для которых это основной бизнес, но у нас доля таких клиентов незначительна. Были проекты, когда мы финансировали строительство дома и выдавали ипотеку по этому дому. Но это несистемная вещь для нашего банка.

Появилась информация о том, что вы готовите секьюритизацию портфеля ипотечных кредитов. На каких условиях и где будут размещены данные активы?

— Пока мы готовим активы. Планируем сформировать ипотечное покрытие в объеме 5 млрд руб. Говорить об условиях проведения выпуска несвоевременно, так как состояние рынка к этому на данный момент не располагает. Задача, которая стоит перед банком,— формирование качественного ипотечного покрытия.

Давайте вернемся к проблемам финансового рынка. Программа, не так давно одобренная министрами финансов G7, предполагает наличие кураторов в крупнейших банках. Насколько эффективна эта мера? Напоминает ли она схему кураторства ЦБ в российских банках?

— Это глупость. Ну придет в банк куратор. Что он будет делать? Подсказывать, как нужно работать? Указывать, кому давать, а кому не давать кредит? Есть положения ЦБ, есть аудиторы, которые постоянно отслеживают нашу работу. Что еще можно сделать для надзора? С контролем тоже нельзя переборщить. Существующая система достаточна.

Еще в 1990-х годах я выступал в прессе и говорил, что безобразие с контролем у нас происходит. Нормального надзора не было. Такая ситуация невыгодна нормальному банку, зато мелочовка может хулиганить. Сейчас система надзора сформировалась, и не нужно перебарщивать.

Как вы оцениваете действия государства в период угрозы кризиса ликвидности, когда проводились аукционы по размещению бюджетных ресурсов?

— Нормальный банк деньги по любой цене не возьмет. Если на аукционе цена дорогая, то банки, которые выходят на такой аукцион, это должно отпугивать. Если дают под 8% на месяц — это глупость. Плюс нужно еще зарезервироваться. Плюс это короткие деньги, которые можно использовать только для затыкания дырок, но нельзя разместить.

Как мне кажется, правильнее было бы направить государственные средства на поддержку, например, малого бизнеса, условия финансирования которого сейчас слишком жестоки. Определить круг банков с высокими рейтингами, передать им деньги на льготных условиях — скажем, под 5% с условием, что они передадут их небольшим компаниям под 7%. Конечно, это не задача таких банков, как ВТБ, это задача для средних банков, региональных игроков, где реально обслуживается малый и средний бизнес.

Имея гарантию государства, банк может менее строго оценивать предпринимателя. Для меня же в таком проекте главное — не заработать на первом же кредите, а вырастить своего клиента.

Если я правильно понял, вы не рассматриваете себя как участника таких аукционов?

— Мы подготовили для подписания с Минфином соответствующие соглашения, но в прошедших аукционах не участвовали.

Известно, что к участию в таких аукционах будут допускаться и банки, имеющие российский рейтинг. Как вы относитесь к такому послаблению? Не превратятся ли аукционы в инструмент поддержки банков второго эшелона?

— В законодательстве не прописано, какой именно рейтинг должен иметь банк — российский или международный. Но это уже риски того, кто проводит аукционы.

Впрочем, как я уже говорил, мне не очень понятна и позиция банка, который за счет такой лазейки пытается попасть на аукцион. С этими деньгами ничего нельзя сделать.

Вот, например, у меня была синдикация. Я управился точно в срок. Но если бы мне пришлось потратить на это лишний месяц, тогда да, это могло бы помочь. Но если пролонгации синдицированного кредита не произошло бы, то никакие месячные деньги не помогли бы.

В прошлом году вы тоже нашли лазейку в законодательстве, произведя обмен взаимными гарантиями с Транскредитбанком. Одни аналитики отнесли это к вашим плюсам — используете все возможности для сохранения ликвидности, а скептики сказали, что это признак нестабильности в банке, раз приходится пользоваться такими инструментами.

— Это не лазейка. Если у банков есть нормальный рейтинг, то законодательство не препятствует им совершить подобную сделку. Это полугодовые деньги по нормальной цене. Почему их не взять?

Но другие банки не пользовались такой возможностью.

— Да просто про нас написали, а "киты" по такой схеме тихо брали и большие объемы.

Аналитики обнаружили это в вашей отчетности, а в отчетностях других банков, которые тоже уже опубликованы, они этого не увидели. Как это объяснить?

— Такая, видимо, у них отчетность.

А до этого были встречные размещения облигаций, когда отметились и крупнейшие российские банки.

— Ну, это совсем другое. Я, честно говоря, не понимаю, что дает такая операция банку. В итоге ничего не появляется. В нашем случае мы получили деньги. Нормальные, живые деньги.

Вы будете и впредь пользоваться этой возможностью?

— Да. Почему не пользоваться такой возможностью? Сумму мы увеличивать не будем. У нас есть отношения с РЖД, и там есть ограничения с лимитом на одного заемщика.

Многие банки мечтают о государственных деньгах — олимпийских, нацпроектов, различных фондов. Как вы используете эти возможности?

— Не так давно я слышал, что ВТБ отказался от обслуживания какого-то олимпийского проекта, ссылаясь на невыгодность. Наверное, и нам это не будет очень интересно.

ЦБ недавно повысил нормы резервирования. Как бы вы могли прокомментировать эти изменения? Не приведут ли они к вытеснению с рынка тех банков, которые активно работали на заемных средствах?

— Это часть антиинфляционной политики Центробанка, и акцент сделан на увеличении нормы резервирования по средствам, которые привлекаются от иностранных кредиторов. Резервирование по рублевым вкладам физических лиц увеличивается не столь сильно. И это неплохо для таких банков, как наш, поскольку доля средств вкладчиков в пассивах достигает у нас 40%, а международные заимствования — не более 5%.

Коммерсант Деньги